Их [колючая] роза (СИ) - Эвис Инея

— Зато я умру с чистой совестью.

В зале резко смолкает музыка. Наступает абсолютная тишина. Звенящая. Как будто все разом покинули танцпол. Испарились, как дым. Мне даже кажется, что я переместилась в пространстве и оказалась в совершенно другом здании. Но тут музыка взрывается громовыми битами, моё сердце подскакивает от неожиданности, а толпа подхватывает этот диджейский приём с воодушевлённым ликованием. Я жму курок и даже не зажмуриваюсь. Телом ощущаю толчок после вылетевшей пули и сразу же опускаю руки. Вижу, как её туловище наклоняется в сторону. Её глаза остаются открытыми. Наконец они не сверкают лихорадочным блеском. Наконец, они потухли.

Что испытывает человек, который убил? Он умирает внутри? Наверное, да.

Но что испытывает человек, душа которого уже мертва? Ничего!

— Рита? — раздаётся у меня за спиной, и я медленно оборачиваюсь.

Артур… Мысленно выдыхаю.

Я убила человека и небеса прокляли меня, «наградив даром» видеть мёртвых? Или я просто сошла с ума и вижу призрак? Фантом?

Но почему только его одного?

Он подлетает ко мне, обхватывает за плечи и прижимает к себе.

— Что же ты… — но не договаривает.

Настоящий… Он слишком реальный, чтобы не свихнуться. Но если он жив, то, где же его брат?

Боже! Спартак!

В крепких объятиях Артура, я словно очухиваюсь. Из руки выпадает пистолет, а на глазах снова слёзы.

Я ничего не понимаю!

— Быстрее, нам надо уходить! — шелестит над ухом его напряжённый, хриплый голос.

Он отстраняется, а я понимаю, что сейчас упаду. Колени подкашиваются и приходится упереться об стену рукой. Вновь хочу к нему прикоснуться. Почувствовать кожей. Никак не получается осознать, что он и впрямь рядом. Титаническим усилием заставляю себя очнуться. Выйти из морока. Стать частью этого мира. Вернуться, чёрт возьми, в реальность!

— Что? — кое-как выговариваю. — Что это было?

— Рит, нам надо убираться. И чем быстрее, тем лучше.

Отрываюсь от стены и следую к двери. Как в бреду. Как в дурацком, сюрреалистичном сне. Мне ничего другого не остаётся, кроме как подчиняться указаниям видения. С каждым новым шагом ватность в ногах отступает, но мозг отказывается воспринимать действительность такой, какая она есть. Артур обхватывает мою ладонь, и я все силы трачу на то, чтобы крепче сжать его пальцы. Тёплые, почти горячие. А мои отмёрзли. Этот контраст будоражит. Его всполохи будто мне передаются. Постепенно согревают, распространяясь сначала по пальцам, а потом и по всей ладони. Прислушиваюсь к ощущениям, потому что только так могу определить, что сама я живая. По крайней мере телом.

Смотрю на мужчину рядом, не веря глазам, но всячески стараясь прийти в себя.

Что произошло? Что я видела? Он выжил? Значит Спартак… убит?

Нет. От всех этих зудящих вопросов только хуже. Для меня думать сейчас, тоже самое, что пережёвывать твёрдую пищу без зубов.

Стараюсь отречься от всех мыслей. Стать машиной. Механизмом. Есть цель и её нужно достичь!

Глава 57

Дальше всё происходит будто не со мной. Я всего лишь наблюдатель. Зритель.

Никто не в курсе, что случилось с Мередит. Она лежит на том же месте. Туловищем на мостике, а ногами в комнате, где восхищённо наблюдала за дуэлью. Правильно ли я поступила? Нужно ли было поддаваться демону, вселившемуся в меня в то мгновение? Ведь её смерть не вернула Спартака. Не исцелила тех бедняг, которых выносили вперёд ногами. Её смерть — это лишь жалкая попытка запоздалой мести. Блёклое наказание за её поступки.

Хотя стоп! Её смерть вернула Артура! Или её чёрная душа тут не при чём? Ведь так не бывает в жизни. Таких обменов не случается.

Мы беспрепятственно преодолеваем расстояние до выхода. Нам нужно поспешить. Артур ведёт меня, а по моему организму гуляет странное ощущение отрешённости. Эта игра разграбила мой внутренний мир. А внезапное появление одного из близнецов разорвала мою связь с реальностью.

— Скорее, розочка! — выговаривает Артур и тянет вперёд.

От этого прозвища по телу пробегают колючие импульсы. Они должны всколыхнуть меня!

Мы выбегаем на улицу. Мчимся вдоль дороги. Забегаем за угол, и я вижу припаркованную машину, дверь которой открывается при нашем приближении.

— Запрыгивай! — командует Артур.

Я безропотно подчиняюсь. Влетаю на заднее сиденье. Артур заслоняет меня собой и автомобиль сразу газует.

Смотрю на блондина в близи. Ссадины. Кровоподтёки. Синяки. Кровь на волосах и лбу. Смятение. Напряжение. Проглядывается некоторая задумчивость во взгляде. Но нет раскаяния. Нет следов страдания. Нет горечи от потери близкого.

Не отрываясь, разглядываю его, пытаясь понять — это со мной что-то не так, или с ним? Или с нами обоими?

Артур протягивает водителю руку и тот вкладывает ему телефон. Не тратя ни секунды, набирает номер.

— Ты на месте? Да, — переводит на меня взгляд. — Со мной. Хорошо, — смотрит на свои раны. — Ну, теперь нас хотя бы различать будут.

Он чуть улыбается и хмыкает. Очень смешная шутка. По правде, у меня даже ёкает что-то внутри от неё, но улыбке не вылезти из-под вороха арктического снега. Меня засыпало и никак не получается выкарабкаться.

— Ладно, до встречи.

Он заканчивает разговор, и я понимаю, что ни черта не понимаю. Внимательно смотрю на него. Артур отдаёт телефон водителю и с тяжёлым вздохом поворачивается ко мне.

— Не подашь аптечку? — тихо спрашивает.

— Нет, — мой ответ срывается с губ мгновенно. Он даже вопрос не успевает задать.

Продолжаю терзать его серьёзным взглядом. Он прокашливается, но говорить не спешит.

— Я слушаю! — сама поражаюсь, насколько холодно звучит мой голос.

— Давай мы сперва доберёмся до цели, — морщится, кусая нижнюю губу.

— Или ты рассказываешь, или я выскакиваю из тачки на ходу., — откуда только силы взялись, что-то говорить?

Для наглядности даже за ручку берусь, но тут раздаётся щелчок, и я замечаю, как Артур кивает водителю через зеркало.

— Артур!

— Рита, пожалуйста…

Моя челюсть сжимается, но я замолкаю. Он сам тянется к аптечке и начинает обрабатывать свои раны. Я не шевелюсь. Утонув в себе, слежу за его действиями, но совершенно не воспринимаю, что он делает.

Как это понимать? Что не так? Всё не так! Почему я чувствую себя… Как? Обманутой? Преданной? Дурой наивной? Как будто меня одурачили. Обвели вокруг пальца. Только вот шутка оказалась с налётом чёрного юмора?

Неприятно внутри. Но ведь я видела всё своими глазами. Спартак… Он же… Я ведь слышала выстрел и кровь на столе…

Только вот глядя на Артура, создаётся впечатление, что мне всё это приснилось и на самом деле ничего не было. Я варюсь в своих отрицательных эмоциях, а блондин даже не подозревает, что я увидела кошмар.

Машина едет быстро. Мы почти выезжаем за город. За нами никто не гонится, но водитель торопиться. И я, по правде, тоже. Мне нужно знать. Нужно понять, что произошло?

Артур заканчивает обработку травмы. С забинтованными обрубками кисть выглядит поприличнее, но у него не получается завязать узел. Протягивает мне руки.

— Поможешь?

— Зубами затяни, — выплёвываю слова, но вижу, как он меняется в лице и тут же отдёргиваю себя.

Обхватываю болтающиеся шнурки и молча зашнуровываю. Отстраняюсь, но Артур перехватывает мои руки и сильно сжимает.

— Послушай… — прочищает горло и тихо продолжает. — Прости, что молчу, но позволь тебе не только рассказать, но и показать.

А у меня есть выбор?

Я отнимаю руки и отворачиваюсь к окну. Возможно, я веду себя по-детски. Наверное, мне стоит порадоваться, что с Артуром всё хорошо. В конце концов, мы ехали его вызволять. Мы со Спартаком…. И вот он сидит рядом. Потрёпанный и раненый, но живой, в отличии от…

— Спартак, он… — медленно произношу, но тут машина тормозит, и я озираюсь по сторонам.

Дом. Небольшой. Опрятный. Выкрашен в белый. На террасе куча горшков с цветами. Ими заставлено почти всё пространство. Виднеется лишь кресло-качалка, в котором сидит Оскар. Мы выходим из машины и идём ко входу в дом. Он точно должен принадлежать какой-то бабуле. А может это стереотип? А ещё я забиваю голову какой-то чушью, чтобы убедить саму себя в нормальности.